Книга Первый удар  - Александра Лисина

Однако лишь после этого я неожиданно ощутила, что таящееся где-то в глубине души чувство вины наконец исчезло. И лишь тогда смогла освобожденно улыбнуться, после чего, низко поклонившись могиле своей почти что матери… ведь это именно она приняла меня в этом мире, как новорожденную… с легкой душой уйти, больше не чувствуя ни горечи, ни печали, ни сожаления. Потому что смогла наконец отдать последний долг этой необыкновенной женщине. И сумела отблагодарить ее светлую и любящую душу.

– Теперь она быстро возродится, – задумчиво сказал Лин, когда мы вернулись на дорогу. – Ты, как Ишта, подарила ей эту возможность, так что со временем ее душа вернется. И снова увидит свет на твоей… теперь уже ТВОЕЙ земле…

Стоя на вершине холма и глядя на медленно разгорающийся рассвет, я вспомнила, как жила тут целых полгода, и невольно улыбнулась. Потом глубоко вздохнула. Быстро разделась, поскольку то, что я собиралась делать, требовало полной отдачи. Потом улеглась на мягкую, ласкающую кожу траву, закрыла глаза и мягко, осторожно, настойчиво потянулась Знаком к земле. К той самой Равнине, у которой только сейчас в действительности готовилась появиться новая Хозяйка.

Так странно было чувствовать себя сразу всем. Странно слышать и видеть то, что происходит за многие километры отсюда. Не ощущать собственного тела. Чувствовать вместо него огромные, радостно трепещущие просторы, величаво текущие реки, освобожденно вздыхающие леса, колышущиеся на ветру травы, ветер, играющий в догонялки с пушистыми облаками… сейчас я действительно была всем. И все это было мной. Мы стали по-настоящему едины: земля, реки, ветер, подземный огонь…

Я слышала их. Видела сотнями и тысячами глаз. Ощущала как себя саму. Понимала. Лежа на вершине холма, ставшего мне вторым домом, я постепенно сливалась с этой удивительной природой. И лишь сейчас, отдавая ей себя полностью… соединяясь с ней, становясь единым целым… только так, растворяясь без остатка… неожиданно осознала, чего именно она от меня так ждала. На что надеялась, отдавая самое главное свое сокровище. Что теряла, соглашаясь принять над собой мою слабую руку. И что в итоге обрела, когда я все-таки вернулась. Принимала ее в себя. И тихо обещала больше никогда не покидать. И лишь теперь осознавала, что же для нее такое на самом деле – Ишта.

Наверное, мне надо было перед этим вдосталь побродить по чужим дорогам. Нос к носу столкнуться с нежитью. Отправиться в Фарлион, собственными глазами увидеть изуродованный темным магом и почти погибший Харон. Надо было пережить шесть проклятых Печатей. На собственной шкуре ощутить, как больно ранит энергия смерти. Целых шесть раз заново возродиться из пепла умерших в ней душ. И снова вернуться, чтобы прильнуть к своей истинной матери и тихо прошептать:

– Прости. Я больше никогда тебя не покину…

Не знаю, сколько времени я провела, лежа в уютной колыбели из трав и лаская проснувшимся Знаком обнявшую меня землю. Не знаю, сколько сил перешло из него в окончательно проснувшуюся и встрепенувшуюся в надежде Равнину. Я не видела, как неуловимо меняется вокруг меня лес, как неуверенно замирают на ветках птицы, как оставляют незаконченную охоту волки, перестают убегать от них озадаченные остроухи, как растерянно садится на цветы мошкара и как торжествующе сияет добравшееся до зенита солнце, под лучами которого во мне все быстрее и быстрее разгоралось совершенно новое чувство.

В то же время я откуда-то знала, что где-то далеко-далеко удивленно и радостно подняли головы мои хранители. Видела, как шумно раздул ноздри вышедший из леса красавец-Олень. Как одобрительно заревела на берегу какого-то озера огромная Медведица. Встрепенулся и отряхнулся от обильной росы массивный зеленоглазый Волк. А следом за ним из глубокого оврага высунулась треугольная Змеиная голова, настороженно попробовала воздух раздвоенным языком, удовлетворенно зашипела, уловив грядущие перемены, и со спокойным вздохом вернулась обратно. Перед этим заставив земную твердь содрогнуться от неслышного приказа и передав всем ползучим гадам, что теперь у них есть Хозяйка.

А еще я снова увидела перед собой смутно знакомое, все еще невероятно красивое лицо с крупными черными глазами, которое даже сейчас не пожелало оставить меня в покое.

– Ты отдала свой долг, носительница Эо, – со слабой улыбкой сказал никак не желающий исчезать из моей жизни Ли-Кхкеол. Странно. Он же умер. Его душа ушла из меня – я чувствовала. Но вот он снова здесь. И снова смотрит, как тогда, возле Печатей, когда растерянность на его лице постепенно сменялась недоумением, недоверчивым пониманием, плавно перетекающим в одобрение. – Я больше не стану тебя тревожить. Обмен душ наконец завершился, и мой дух может уйти. Когда-то я хотел тебя уничтожить. Когда-то мной двигала только ненависть. Ты хорошо знаешь почему. И знаешь, что когда-то человек твоей расы предал нас. Ради власти. Ради наживы. Ради того, чтобы обрести то, что ему не было предназначено. Когда-то он запер души моего народа в своих мертвых алтарях. Но ты разрушила их. И освободила тех, по ком мы так долго скорбели. Об этом знают все мои родичи. Это почувствовал наш возрождающийся Эйирэ. Поэтому я говорю тебе: ты свободна. И теперь по праву носишь мой Эриол. Мы больше не станем уничтожать смертных, входящих в наши Леса. Мы не тронем их души. И тебе не нужно опасаться, что однажды твое тело станет чужим. Все кончено, Эо… я отпускаю тебя. И ухожу в мире, зная теперь, что он не погибнет от твоего присутствия. Я завершил обмен душ, это правда. Но я не тронул твоей собственной души. Просто оставил частичку своей, чтобы ты не держала зла на мой уставший народ. Чтобы простила меня за обман. И чтобы она хранила тебя так же, как станет хранить мое родовое оружие. Прощай…

Когда я открыла глаза, на лес уже опускались сумерки.

Вокруг стояла оглушительная тишина. Легкий ветерок осторожно ласкал обнаженную кожу. Мои светлые волосы причудливо переплелись с вольготно разросшимися травами, а на лице почему-то застыли чужие слезы, которых я совсем не ждала и которые в полной мере ощущала сейчас своими.

Недавнее видение совершенно выбило меня из колеи. Оно, едва всплыв в памяти, вызвало внезапную дрожь от мысли, что все это время мне по-прежнему угрожала опасность. Обмен душ… боже, кажется, теперь я знаю, КАК Ли-Кхкеол провел этот гнусный ритуал. И почему его родовое… кровное!.. оружие так поразительно легко прижилось внутри меня, смертной, которую его прежний хозяин так долго и упорно ненавидел.

Эриол – это часть эара. Его оружие, его плоть и кровь. Оно хранит в себе частичку его души. И это именно он, красивый клинок с потрясающими свойствами, упорно прятал от меня и Теней своего погибшего хозяина. Только там мертвый эар мог сохранить свой дух в неприкосновенности. И только там он мог оставаться сколь угодно долго, тщательно выбирая время для внезапного, неожиданного, предательского удара.

Почувствовав мою мысль, из правой ладони нерешительно выглянула знакомая до боли изогнутая рукоять.

Предатель… а ведь он – настоящий предатель. Подумать только – всего одно слово эара, и спрятанный в моем теле клинок мог стать моим последним воспоминанием! Раз уж он даже на хитиновые панцири Тварей не обращал внимания…